Юрий Григорьевич Вылежнев - На лосях

нос.

Нос этот был известен всему городу: такого во всем Чердынском крае не сыщешь. Недаром еще в школе будущий лесничий носил кличку «Последний из могикан» — свидетельство того, что товарищи его увлекались романами Фенимора Купера. Но тогда Алешка, хоть и обижался на свой индейский нос, прозвищем был вполне доволен, ибо присвоено оно было и за его прекрасные охотничьи способности, и за его безраздельную любовь к лесу. Эти качества он пронес через всю свою долгую жизнь.

Задевая косяки своими широкими плечами, Алексей Алексеевич протиснулся в дверь дома.

— Проходите, Алексей Алексеевич, гостем будете, — встала из-за стола женщина с заткнутым за пояс передником. — У нас вот гостья дальняя, племянница моя приехала. — Хозяйка кивнула на девушку с белой повязкой через все лицо.

— Очень рад буду познакомиться. Я, собственно говоря, за этим и пришел. Она у вас всю Чердынь всполошила: катается на диких зверях.

— Да они не дикие, а ручные… — вставила было Наташа.

— Меня зовут Алексей Алексеевич. Будем знакомы, — и Бронников протянул Наташе огромную жилистую руку.

— Наташа… — ответила девушка, протягивая навстречу свою маленькую ладонь, и смело подняла на лесничего незавязанный веселый голубой глаз.

— Ну вот и прекрасно! Вы, Наташа, прежде всего должны меня правильно понять… — продолжал Алексей Алексеевич. — По долгу службы я интересуюсь всем, что касается леса и его обитателей. А поскольку лосей пока что мы считаем животными дикими, притом же состоящими под особым нашим покровительством, я обязан вам задать несколько, может быть… м-да… не совсем скромных вопросов…

— Пожалуйста, Алексей Алексеевич. Только рассказывать-то мне, пожалуй, нечего, — с готовностью ответила Наташа.

— Прежде всего: где были пойманы ваши лоси?

— В Калининском районе, примерно в ста километрах к югу от Перми. Только не лоси, а сироты-лосята, и не пойманы, а подобраны.

— Вы их вырастили, приучили к верховой езде, к хождению под вьюком? Так?

— Совершенно верно.

— В таком случае я не понимаю одного: каким образом вы с ними оказались у нас в городе? И для чего? С какой целью?

Наташа на минутку вышла в соседнюю комнату, принесла оттуда какую-то бумажку и протянула ее лесничему.

Алексей Алексеевич углубился в чтение.

«Всем советским, общественным и хозяйственным организациям Пермской области и Коми АССР.

Калининский районный комитет ВЛКСМ просит Вас оказать всяческое содействие члену ВЛКСМ товарищу Чусовлянкиной Наталии Дормидонтовне, направляющейся с прирученными лосями в пос. Якшу (Коми АССР) для работы в Печоро-Илычском заповеднике.

Секретарь Калининского райкома ВЛКСМ».

— Так… — удовлетворенно произнес лесничий. — Хотелось бы посмотреть вашу необычную скотинку, а потом не мешает и спросить: чем я могу быть вам полезен?

— Что вы! Что вы! — замахала руками девушка. — Я в помощи не нуждаюсь. А если хотите посмотреть моих воспитанников, пожалуйста!

И Наташа, выйдя с лесничим на крыльцо, закричала:

— Кучум! Верба!..

— Вот они — полюбуйтесь! — указала она на подбегающих из дальнего угла двора зверей. Девушка дала им по ломтику захваченного со стола хлеба, я те принялись его жевать. А затем в поисках других лакомств стали ловить руки хозяйки. Алексей Алексеевич убедился, что они нисколько не боятся и его, чужого человека. Комолая Верба, обнюхивая карманы лесничего, лизнула несколько раз его руку, а затем неожиданно ткнулась мордой в лицо, и Алексей Алексеевич отчетливо ощутил теплый и влажный язык зверя, его огромную мягкую губу. Лесничий отшатнулся.

— Вечно мой нос кому-нибудь мешает, — смущенно произнес он, глядя на улыбающуюся Наташу. — Ваши дикари — и те удостоили его своим вниманием…

— Какие же это дикари, Алексей Алексеевич!.. Хотите прокатиться верхом?

— Нет, нет! — замотал головой лесничий. — Растрясут еще мои старые кости… А большую тяжесть может нести ваша Верба?

— Сейчас, летом, больше шестидесяти килограммов вьючить не рекомендуется, зато в холодную погоду, осенью, можно и до центнера нагрузить.

— А запрягать вы не пробовали своих питомцев?

— Нет. Но из заповедника мне писали, что взрослый лось по ровной местности свободно везет в санях рысью до пятисот килограммов.

— Интересно! Очень интересно! А я ведь считал приручение лося хотя и несколько необычной, но вое-таки только забавой.

— Забавой! — --">