Елена А Романова , Татьяна В Коновалова - Люся с проспекта Просвещения или История одного побега

вдруг рассиялись, как в тот теплый майский вечер, когда я появилась на свет…

Младенчество свое я помню смутно: сладковатый запах молока и мокрой шерсти, теплый материнский бок, вечный писк и вечная возня, и чьи-то большие сильные руки, раз за разом мягко, но настойчиво водворявшие меня обратно в картонную коробку, где сладко и безмятежно посапывало еще пять таких же маленьких, как и я, черных комочков. Дух здорового авантюризма с самого рождения влек меня в направлении прямо противоположном нашему углу, и матери частенько приходилось выуживать меня за шкирку из самых неожиданных мест. Однажды, перевалившись через борт нашей коробки, я угодила прямо в миску с бульоном и чуть не захлебнулась. В другой раз меня обнаружили уютно устроившейся в чьем-то меховом ботинке. «Ну и шустрик», — качала головой хозяйка. А когда мы немножко подросли и крепко встали на лапы, вот тогда и выяснилось, что по части живости и смекалки среди братьев и сестер мне действительно нет равных. Поэтому ничего удивительного, что первый же щенячий покупатель из всего выводка выбрал именно меня.

Это случилось чудесным летним утром, когда после вкусного завтрака мы как обычно возились в своем углу, соревнуясь в ловкости и проворстве. Мать, лежавшая чуть поодаль, благодушно взирала на нас с затаенной гордостью и чувством родительского удовлетворения. Наши уши, хвосты и лапы строго соответствовали мировым стандартам, а упитанность и подвижность свидетельствовали об отменном здоровье. Она сладко щурилась, уже грезя, должно быть, о нашем блестящем будущем и грядущих победах на собачьих выставках… В этот-то самый момент и раздался звонок в прихожей. Мать вздрогнула и напряглась. В ее глазах мелькнула тревога. «Что это с ней?» — успела подумать я, как всегда первой подлетая к входной двери. Мне не терпелось узнать, что за гость стоял у нас на пороге.

На пороге стояла и смущенно улыбалась Золотистая Челочка. Поздоровавшись, как взрослая, она вошла в нашу квартиру с большой спортивной сумкой в руках и сухариками «Чаппи» в кармане. У нее были смешливые глаза и очень игручие шнурки. Мне они сразу понравились. Челочка осторожно погладила мои кудряшки и деликатно попыталась освободить шнурок. Не вышло, я вцепилась в него только крепче.

Челочка засмеялась и в шутку повалила меня на спину, я в шутку зарычала. Через пять минут мы стали закадычными друзьями, вместе хрустели сухариками и весело возились на ковре среди щенячьих игрушек. И я ничуть не испугалась, когда сумка, в которую я неуклюже ввалилась за очередным сухарем, вдруг поднялась, качнулась и медленно поплыла к входной двери. Щелкнул замок, горестно заскулила мать, закрытая на кухне, в нос мне со всего маху ударил терпкий незнакомый запах, от которого сладко так и страшно засосало под ложечкой. «Вот оно, началось!» — подумала я, всем своим собачьим существом предчувствуя время великих перемен.

Большой мир встретил меня дружным многоголосьем. Вокруг все время что-то свистело, урчало, скрипело, гудело, шуршало и причмокивало. От множества незнакомых запахов кружилась голова. Надо мной то и дело мелькали чьи-то лица, кепки и панамки, рюкзаки, кульки и авоськи, корзинки, ведра, картонные коробки и детские велосипеды, а один раз проплыла даже клетка с попугаем. Мир был густо населен и чем-то явно озадачен. Куда они все смотрят? Я выглянула из сумки и замерла: прямо на нас с грохотом и воем неслось огромное свирепого вида чудище с выпученными глазами и блестящей квадратной мордой. «Ой-ой-ой! Мамочка! Оно ведь нас сейчас раздавит!» — подумала я, на всякий случай прижимаясь к Челочке, которая крепко держала меня вместе с сумкой. Но чудище вдруг сбавило ход, зашипело, вздохнуло и застыло, подставив нам свое полупрозрачное брюхо.

В чудище, похожее сбоку то ли на гигантскую гусеницу, то ли на связку сарделек, сквозь все щели деловито полезли люди, кульки, панамки, ведра и корзинки. Мы с Челочкой тоже запрыгнули внутрь и плюхнулись на ближайшую лавку. «Уффф! — Рррр! — Гав!» — тявкнула я с торжеством победителя и лизнула Челочку в щеку. Спасены! В животе у чудища что-то слегка постукивало, но совсем не страшно. Панамки на соседних лавках сосредоточенно обмахивались платочками. Уютно --">