Ольга Николаевна Савкина - Мышастый конь Лютый

прощанье.

– Лютый, говоришь? Так и запишем.

* * *

Грифеля вели двое с новым запахом. Пахло от них потом, гарью и чем-то неприятным, химическим. Он не сопротивлялся, шёл себе и шёл. Может быть, к Артисту ведут?

Тот, что помладше, всю дорогу возмущённо махал руками и кричал – а Банникову я что скажу?! Старший вёл Грифеля и ничем не махал. Он вообще был какой-то очень спокойный. Казалось, укуси его за плечо, он и не удивится.

– Скажешь, не было ни овса, ни сена. Коня последнего забрали, чтоб с голоду не помер зимой. Банников найдёт, где пошукать, тут ещё деревень хватает.

– Дядь Гаврила, а если узнают?! – Молодой кипятился и дёргал палку за спиной.

– Ты не трынди, никто и не узнает. Нельзя, Петька, последнее отнимать, не по-христиански это.

– А я атеист, Гаврил Демьяныч! Ты мне на религию тут не дави!

– Не давлю я никуда, Пётр. А только тебе потом с этим жить. Так живи, чтоб помирать было не стыдно.

– Да ну тебя!

Молодой опять махнул рукой и обиженно обогнал соседа.

– Вишь, какой дурак, – оглянулся на Грифеля человек, – да ничего, пообтешется.

Места были коню хорошо знакомы, по этим холмам он часто возил хозяина до того, как пришли чужие люди. Тут были славные игры с братом, а здесь как-то зимой его гнал волк. Грифель равномерно качал головой в такт ходу, подрагивал кожей, когда поздний овод впивался в нежное место, кидал на тропу горячие яблоки. Осеннее солнце било прямо под короткие волоски кожи, отчего Грифель из тёмно-серого сделался словно стальным с красивым голубоватым отливом. Иногда он цеплял губами с низких веток ещё державшиеся дички, хотя их собратья дружно гнили в траве, и хрустел мягким крахмалом. Когда проходили ручей, человек подвёл Грифеля к воде и похлопал по шее – пей. Сам снял с ремня фляжку, набрал воды, сполоснул лицо. Молодой топал вперед без остановки, удалившийся, но всё еще заметный. Конь зашёл передними ногами в воду, посмотрел как течением сносит ил, сделал несколько глотков. Потряс гривой, развернулся к человеку: мол, ну, веди.

Так и шли до самых Родников. На выходе из леса на траве сидел молодой. Видно, перебесился уже. Пошёл рядом со старшим.

– Только ты меня не выдай, дядь Гаврила.

– Как же я выдам, Петька, если это я тебя попросил? Ты, главное, не трепись, а то запутаешься. Просто скажи, нет у них запасов, завтра будем в другом месте искать. И всё. У Банникова без тебя полный рот хлопот. А я потом Лютому за сбруей и кормом пойду и слова твои интенданту засвидетельствую.

На новом месте Грифель увидел много коней и кобыл и заволновался, стал крутить головой, беспокойно ржать, чтобы брат его услышал. Человек привязал его возле большого дома, зашёл внутрь и через недолгое время вышел с большой круглой сумкой. Грифель перебирал задними ногами, подскакивал и упирался, но человек взял его крепко за верёвку и повёл куда-то за дом. Когда конь начинал ходить юлой, тот гладил его по шее и говорил строго – не балуй!

Так дошли до воды: то ли широкого ручья, то ли мелкой речки. Человек привязал Грифеля к иве, распустил круглую сумку, достал пару щёток, крючок, чесалку и мягкую ветошь. Предметы были Грифелю знакомы – его привели чистить.

Сначала человек долго успокаивал коня, гладил его по шее и спине. Когда тот встал спокойно, провёл рукой по ноге вниз. Грифель поднял ногу, мужик согнулся и сначала жёсткой щёткой, а потом крючком от пятки стал чистить копыто.

– Ишь, неподкованный. Сильные копыта, как у дичка. Ладно, Лютый, так и бегай.

Убрал все камешки, осеннюю грязь и куски листьев. Очень аккуратно почистил стрелку, обошёл Грифеля с другой стороны, повёл по второй ноге. Человек не торопился, иногда разгибался, клал ладонь Грифелю на спину и успокаивал: ну-ну. Так почистил все четыре копыта, удовлетворённо поцокал – ноги у Грифеля были крепкими и сильными. Пока работал сзади, заглянул между ног, убедился, что половой мешок чистый. Поднял с травы гребень с широкими зубьями, осторожно стал вычёсывать гриву, чтобы после чистки грязь не попала на чистую кожу. Забирал в ладонь пук конских волос, проводил гребнем снизу, потом ещё раз всё выше и выше, пока не вычёсывал по всей длине. Потом брал новый пук и повторял действия. Грифель топтался на месте, человек опять клал руку на спину, и тот успокаивался. Хвост сначала долго прочёсывал пальцами, после того, как убедился, что волосы распутаны, гребнем медленно и аккуратно навёл порядок и там. После этого заплёл гриву и хвост в небольшие косицы и подвязал --">