Сергей Супремов - Знаки-Собаки

раздирающим душу плачем о находке вещи, которая много раз уходила из рук. Анджали были знакомы чувства Ситы, и все же она удивлялась, как искренне взывает юная еще девушка. Такой откровенной мольбы Анджали искала в себе, искала давно; с тех самых пор, как узнала от своего наставника Серафима о подлинных слезах сердца.

В свои тридцать четыре года Анджали не довелось узнать душевных рыданий: улыбок счастья, сияющих сквозь горькие слезы. Жизнь проводила сквозь застои и взлеты, вела в разочарование и возвращала надежду. Высекала слезы боли и недолгой радости. Все же глубоко в себе Анджали носила мечту хоть однажды утереть с глаз капельки любви и искренности. Какими они будут, Анджали до сих пор только мечтала. Теперь, впервые после ухода наставника, она увидела зов души, который прятался то в девчачьих влажных глазах, то в нежной улыбке, которая застыла отражением таинства внутренней гармонии и упоенного любовью сердца.

Анджали принялась реветь, не отдавая себе отчета, почему и зачем. Она обняла Ситу, стала гладить по голове, и было это так приятно, так не хотелось упустить этот истинный момент – секунду, которая появляется на Земле, только чтобы вновь исчезнуть в Вечности.

– Я вам все рас-ска-жу, – хныкала Сита, – больше пяти лет я ищу богиню-мать. Вот нечаянно увидела ее у вас. Нечаянно! Простите…

Анджали прикоснулась к губам Ситы: слова не нужны. В женщине произошла перемена, и чувства прорвались, превратились в потоки слов:

– Может, все совпадение? Так может быть? Нет. Какое же совпадение! Лишнее это, надо жить, не бояться. Надо знать, что сделать, чтоб доставить ей удовольствие. Правда?! Так ведь, дружок? Ты хочешь воды, может, тебе надо льда или… хочешь на воздух? Да, на природу! Можешь идти? Пустяк, я донесу – у нас на заднем дворе гамак. И расскажи… расскажи сейчас, что можешь, и потом, еще!

– Можно, я спрошу? – вымолвила Сита.

– Да. Что ты хочешь узнать? Как замечательно. Ведь так это здорово! Почему моя радость сейчас не у всех – мать, дай остальным такую реальность! Это не открытие, что ты, Сита, появилась у нас в доме, но сколько радости! Неужели собачки?! Представить только, как сильно наперед знал все наставник. Серафим-учитель, ты ведь никогда не перестанешь меня удивлять. Когда известно даже все наперед, ты найдешь, как меня изумить!

Не останавливаясь ни на секунду, Аджали продолжала:

– Он сказал, что ко мне вернется его скульптура. Придет сама, когда я буду готова, когда появится место, куда она сможет прийти. Понимаешь? Я тогда не верила, ведь камень… – немного поколебавшись, она спросила, – мы говорим об одних и тех же вещах. Верно!?

Все было правильно, за исключением того, что Сита молчала и тихо сушила свои слезы, пока хозяйка без умолку изливала душу.

– Мы переехали всего год назад – я как знала, что это то самое место, о котором говорил учитель Серафим. Здесь сад прямо перед входом, ты видела. Конечно, его невозможно не заметить! Притом старушка, которая продавала дом, все норовила мне рассказать про сад, так и тянула пойти посмотреть. Я была изумлена – цветы все, как на гирлянде в доме Серафима. Потом появились собачки. Ты не поверишь! У тебя есть собака или кошка… дома? – сбивчиво и для какой-то своей цели спросила Анджали. Сита чувствовала, что болтовня Анджали успокаивает и возвращает плаксу в привычный мир. Вместе с тем оставалось неясным, чего хочет Анджали, и правильнее было просто слушать.

– У меня есть два друга: Посейдон и Грета. Они живут на нашей улице, – ответила девочка.

– Ты знаешь, что значит иметь собаку. Наверное, ухаживала за друзьями? Просто как семья – они все понимают. Даже мысли. Ты замечала?

– Ага.

– Я во сне увидела псенка. Один в один Руди. Прямо фотография. Много знакомых людей приснилось, и то один, то другой спрашивают меня: это твоя собачка? Я отвечаю, что нет, и почему-то все ношу ее на руках. Потом еще раз: твоя? Нет! Я проснулась и задала себе первый вопрос: а почему не моя? Всю ночь я таскала ее с собой и глупо от нее отнекивалась.

Неизвестно, что творилось бы с Ситой, если бы не Анджали с ее нескончаемой трескотней. Она говорила так, будто в каждом новом предложении сокрыт смысл всего предыдущего повествования. Не оказывалось сути ни в одном, ни в другом, но рассказчица продолжала ставить невероятные акценты – может, стараясь удивить Ситу, может, разобраться в себе – в чем же для нее суть.

Мало-помалу к Сите --">