Журнал «Юный натуралист» - Юный натуралист 1940 №1

(можно воспользоваться и денатуратом) на двое суток, после чего объект опускается в бальзамическую жидкость, рецепт которой указан ниже. В бальзамической жидкости препарат находится до тех тор, пока он ею пропитается. Если препарат не погружается в жидкость, а плавает на поверхности, нужно привязать к нему какой-либо груз. Лучше для этой цели взять стеклянную пластинку. Когда препарат пропитается жидкостью, он не будет всплывать на поверхность и без груза. Пропитанный бальзамической жидкостью препарат надо вынуть из банки и заполнить его грудную и брюшную полости хорошей ватой. Края разреза зашивают тонкими нитками, придают препарату нужную позу и укрепляют его на дощечке при помощи булавок или иголок. Затем поверхность препарата покрывают лаком. (Если окраска препарата изменилась, можно его подкрасить.

На этом работа заканчивается. Остается положить препарат в коробку, а лучше — под стеклянный колпачок.

Рецепт бальзамической жидкости. В широкогорлую стеклянную банку наливают 1050 кубических сантиметров глицерина, затем добавляют, помешивая палочкой, 2100 кубических сантиметров кипяченой воды. В другом сосуде растворяют 5 граммов тимола в 50 кубических сантиметрах спирта. В первый раствор, помешивая его, вливают второй. Жидкость готова. Горлышко банки затыкают пробкой или завязывают бумагой.

В этом количестве жидкости можно вымочить не более десяти змей, двадцати ящериц и десяти-пятнадцати лягушек. Изготовленные по этому способу препараты мало изменят естественную окраску, будут эластичными, не будут высыхать и могут храниться десятки лет.

Рецепт лаков. В 100 кубических сантиметрах спирта или скипидара растворяют 15 граммов канифоли. Можно воспользоваться и продажными лаками, употребляющимися для художественных работ. Хороши лаки мастичный и дамаровый.

Зимний пейзаж.

Фото Л. Соловьева

Разное

ПЕБРИНА

— Знаете ли вы, как серьезна ваша болезнь? Вам угрожает паралич.

— Знаю, но не могу оставить начатой работы.

Спрашивал доктор, а отвечал Пастер, знаменитый французский микробиолог. А работа, которую не мог оставить Пастер, — было изучение таинственной пятнистой болезни гусениц. Из-за этих больных гусениц в девяностых годах прошлого столетия Пастер приехал на юг Франции в город Але. Тихо и мрачно было в Але. Из-за болезни гусениц разорялись целые районы, замирала жизнь городов. На юг Франции пришел голод. Юг Франции жил и кормился шелководством. В Але тутовые деревья называли «золотыми»: ведь их листом выкармливали гусениц тутового шелкопряда. И вдруг гусеницы стали погибать тысячами. Тело их покрывалось черными пятнами, будто их кто перцем посыпал, они становились вялыми и гибли. Чем только не пробовали шелководы лечить своих больных гусениц: посыпали их кто сахаром, кто горчицей, кто углем; давали им лист, обрызганный вином, — и все напрасно.

Итальянский ученый Корналиа, рассматривая под микроскопом больных гусениц, нашел в них крошечные подвижные тельца. Но какое отношение имеют эти «корналиевы тельца» к болезни гусениц? До работ Пастера этого никто не знал.

Пастер возился с больными гусеницами пять лет. Дни и ночи просиживал то в лаборатории, то в червоводне, где даже здоровому человеку трудно было дышать от жары и зловония разлагающихся гусениц.

Парализованный, лежа в поезде, Пастер снова приехал в Але. Он знал, что гибнет целая отрасль хозяйства, голодные люди ждут помощи. Никогда раньше Пастер не занимался гусеницами. Собираясь ехать в Але, он впервые в жизни взял в руки кокон, потряс его над ухом и удивился, что «в середине что-то есть».

Но Пастер был великим «охотником за микробами». И он смог установить, что «корналиевы тельца» являются бактериями — причиной болезни и смерти гусениц. Он доказал, что пятнистая болезнь — пебрина — передается по наследству. Из яичек, отложенных больной бабочкой, выведутся больные гусеницы. И, кроме того, пебрина заразна.

Пастер истолок в фарфоровой ступке больных гусениц, развел кашицу — водой и обрызгал листья, сорванные для корма здоровым гусеницам. Поевших --">