Анатолий Сергеевич Онегов - Они живут рядом со мной

прогнала утят из родного залива, заставила прогуляться далеко по ручью, вдруг стала совсем нестрашной рядом с необходимостью нарушить границу чужого владения.

На следующий день я снова, как заправский пастух, прогуливаю по ручью свое пернатое стадо. Утята так же послушно, как и в прошлый раз, шествуют впереди среди листьев кувшинок, так же благополучно добираются до чужого озера, но снова один за другим ныряют под лодку и сломя голову, несутся домой, заслышав голос чужой утки. И опять территория соседа, его хозяйство, его дом остаются запретным местом…

Был у меня в тайге покладистый четвероногий приятель. Быстрый, расторопный медвежонок прижился у моей охотничьей избушки и за каждодневные порции лакомства согласился не слишком поспешно убегать от меня. Я частенько бродил следом за ним по тайге и по-своему расспрашивал его о сложном и разумном хозяйстве медведей.

Медвежонку далеко не хватало той порции вареной рыбы, что отделял я ему от своего не всегда богатого завтрака, и он вынужден был самостоятельно отыскивать в лесу еще что-нибудь более существенное.

Промышлял медвежонок но опушкам и полянам, откапывая там корни растений. В частом высоком ельнике он навещал муравьиные кучи и время от времени основательно беспокоил их хозяев. На болоте мой приятель собирал голубику и клюкву. У края мокрой низины, где тайга редела и обрывалась негустым ольшаником, медведь посещал заросли малины. Но ни малина, ни муравейники, ни опушки не попадались на его пути просто так, как попадаются нам на улицах неизвестного города вывески столовых и магазинов.

При всей внешней беззаботности медвежонок совсем не был бездомным бродягой. Каждое новое утро он, пожалуй, точно знал, куда идти, где и что искать. Когда над тайгой подолгу висели густые, холодные дожди, медведь направлялся в еловые заросли, где было посуше, и ворошил муравейники. Но вот после крепкого ветра с листвы облетела вчерашняя непогода, над ручьем поднимался высокий теплый туман погожего летнего дня, и медведь тут же оказывался в малиннике и ползал там по проложенным ранее тропам около самых ягодных кустов.

Постепенно я изучил пристрастия моего рассудительного приятеля и, присматриваясь к утреннему небу, всегда точно знал, где отыскать его именно сегодня. Заметив издали медвежонка, я прятался за деревьями и подолгу любовался его неторопливыми, расчетными движениями… Но иногда уверенность, с которой будущий хозяин только что ворошил подгнивший пень или подопревший березовый ствол, вдруг пропадала. Медвежонок неожиданно останавливался, растерянно озирался по сторонам, испуганно водил носом, узнавал что-то неприятное для себя и опасливо пятился назад. Потом резко поворачивался на задних лапах и поспешно исчезал в лесу.

Я в таком случае всегда внимательно исследовал «опасное место» и всегда точно устанавливал одну и ту же причину несолидного побега — на пути моего медвежонка попались свежие следы его мамаши.

Я часто слышал и видел эту тяжелую сумрачную медведицу и еще год тому назад успел познакомиться с ее несговорчивым характером. Этой весной я снова встретил следы старой знакомой и был приятно удивлен — медведица оказалась исключительно постоянным животным. Она благополучно перезимовала в теплой берлоге и опять вернулась в старый «дом». Медведица не забыла знакомые места — она бродила по тем же самым тропам, выходила к воде точно там, где я встречал ее прошлым летом, только теперь рядом с ней крутились два крошечных медвежонка.

Эти медвежата родились только в этом году. Весной, когда первая вешняя вода заглянула в берлогу, медвежата вместе с матерью выбрались из зимней квартиры и впервые увидели свет солнца.

В прошлом году этих медвежат еще не было, и в прошлом году рядом с медведицей я видел других ее детей, годом постарше. Сейчас прошлогодние медвежата выросли, и мать-медведица, пожалуй, еще с прошлой осени отправила их в самостоятельную дорогу, отказавшись принять их на зиму в берлогу, где вот-вот должны были появиться новые малыши.

Видимо, один из прошлогодних медвежат и отыскал мою избушку, где получал от меня угощения. Прежнее хозяйство медведицы теперь было необходимо этим двум крошкам, и мать не хотела делить его даже со своим старшим сыном. Это было суровое и трезвое медвежье правило, и мой добродушный приятель по-своему хорошо его знал.

Следы, покопы на тропах, растрепанные муравейники, --">