Олли Серж - Домашний арест или новый папа по соседству (СИ)

снимает с него наручники полицейский, - но протокол есть протокол.

Мужчина в дубленке смеряет его тяжелым, презрительным взглядом и сбрасывает на мой комод большую спортивную сумку с брендовыми заклепками.

-Счастливо оставаться, - прикладывает руку к шапке капитан.

Осознав, что он сейчас уйдёт, висну у него на руке и начинаю тараторить.

-Постойте… Это какая-то ошибка. Этот мужчина не может быть здесь прописан. У квартиры всего два владельца: я и ещё одна девушка. И мы никого больше…

-Мужчина… - ухмыляясь, перебивает меня «гражданин Аронов» и всовывает мне в руки свой паспорт. - Свободен… - кивает капитану и захлопывает входную дверь прямо перед моим носом. Начинает раздеваться. Ботинки, дубленка… Стряхивает снежную воду с макушки перед зеркалом и ещё пару минут рассматривает своё лицо со всех сторон.

Я несколько раз перечитываю текст в печати на пятой странице паспорта. Третья улица Дорожников дом тридцать пять квартира двенадцать. На всякий случай даже проверяю город, но все верно! Аронов Иван Дмитриевич действительно является моим сожителем.

Кажется, меня просто подло обманули при покупке квартиры.

Господи, да как тебя не обмануть то было, Надя. Если ты, как овца счастливая этой девице поддакивала: «это знак, да, да. И нам и вам удобнее договор дарения…»

-Так, где обитаешь, показывай, - выдёргивает свой паспорт из моих рук мужчина и заглядывает по очереди сначала в спальню, а потом в гостиную.

-Эээ… - плетусь я за ним следом. - Спим с дочкой в спальне…

-Я буду в зале, - обрывает меня мужчина. - Курить удобно на балконе.

-А «спокойной ночи, малыши…»? - Возникает между нами Вера. - Мама, включи!

-Спокойной ночи, малыши… - ухмыляется мужик и захлопывает дверь гостиной, оставляя нас отрезанными от заветного телевизора.

Вера поднимает на меня свои большие глазищи, которые молниеносно наполняются слезами.

-Я не посмотрю перед сном Степашку?

-Малыш, давай сегодня книжечку почитаем?

А дальше начинается истерика. Обменять у Вари «Хрюшу и Степашку» на сказку дело изначально провальное. Я не знаю, как успокоить уставшую и расстроенную дочь.

Ещё меня до безумия пугает человек в гостиной. Кто он такой? За что арестован? Как отреагирует на детские капризы? Он вообще нормальный? А если нет, то куда нам деваться?

Вдруг дверь гостиной резко распахивается.

Я подхватываю дочку на руки, сбегая за поворот коридора, но за нами никто не бежит и даже не кричит. Дверь гостиной снова хлопает.

Выглядываю из-за угла и обнаруживаю на полу телевизор. Выдыхаю… Так, будем считать это хорошим знаком.

-Ну пойдём твои «спокойной ночи…» смотреть, - говорю Вере, стирая с ее щёк слезки.

На хитрой мордочке расцветает улыбка.

-Мультики в кроватке…

Да, я не разрешала, но теперь то что говорить? Где поудобнее розетку найти?

Глава 2. Что-то на мокром…

Глава 2. Что-то на мокром…

Иван

Я дома. Ощущение полноценно. И это так странно…

Ещё неделю назад, если бы между домом на Рублевке и старой квартирой матери не было СИЗО, я бы сказал: «Что за дыра?» Столько лет стремился сбежать отсюда…

А сейчас я абсурдно рад старому дивану, обоям в цветочек, синтетическому ковру на полу, простеньким занавескам, да даже гирлянде на окне рад! Мигает так забавно… Как в детстве. А ещё едой здесь пахнет домашней и молоком. Жирного кота Маркиза, принесённого Линкой, только не хватает…

Хочется прилечь, но по всем поверхностям разбросаны детские игрушки. Расстилаю на полу большой плед и сгребаю их в него. Выставляю прям так, в тюке за пределы комнаты. Беспорядок страшно выбешивает.

На мгновение прислушиваюсь. В соседней спальне моя соседка уговаривает дочь пойти спать. Может, и нужно было как-то поговорить с этой молодой женщиной, познакомиться по-человечески, но объясняться не хочется. По крайней мере, сегодня. Может быть, завтра... Придётся ж как-то нам два месяца рядом существовать. На больший срок хата эта мне не впилась…

Дожидаюсь, когда в квартире наступит тишина и иду в ванную.

--">